«Мы готовы как к новым добычным проектам в Иракском Курдистане, так и выходу на рынок нефтесервисных услуг Ближнего Востока»

«Газпром нефть» развивает проект по разработке месторождения Саркала в Курдском автономном районе Ирака. О перспективах бурения новых скважин, декарбонизации добычи и потенциале для роста бизнеса в регионе в интервью международному агентству Energy Intelligence рассказал глава Gazpromneft Middle East Сергей Петров.

— В настоящее время «Газпром нефть» ведет добычу на месторождении Саркала. Недавно была введена в эксплуатацию четвертая скважина на месторождении. Расскажите, какой объем добычи вам удалось достичь с вводом новой скважины и какие работы планируются на месторождении в будущем?

— В этом году мы завершили бурение скважины Саркала-4, запустили ее в работу. Добыча нефти на месторождении на сегодняшний день составляет 23,000 баррелей в сутки, или около 3, 000 тонн. Четвертая скважина дала нам новые знания по месторождению, и мы запланировали бурение следующей — Саркала-5. Согласно дорожной карте, бурение должно начаться в середине 2022 года и завершиться в начале 2023 года. Мы ожидаем, что добыча на новой скважине составит 7,000 — 8,000 баррелей в сутки. Стартовый дебит Саркалы-4 превзошел наши ожидания и на пике составлял около 11,000 баррелей в сутки. Затем последовало определенное снижение, так как дебит скважин, работающих фонтанным способом, традиционно падает в первые месяцы эксплуатации. Тем не менее, Саркала-4 показала очень высокую эффективность. Мы ожидаем, что она окупит себя уже в январе 2022 года.

— Какой план добычи на 2022 год?

— Если сравнивать по годам, то в 2020 году добыча оставила 1.2 млн тонн. В этом году мы планируем получить около 1.185 млн тонн. В 2022-м ожидаем, что добыча сохранится примерно на том же уровне. Запуск скважины Саркала-5 позволит нам увеличить добычу и в последующие годы поддерживать ее на плановом уровне более 1 млн тонн в год .

— До какого года вы рассчитываете удерживать плановый уровень добычи?

— Это зависит от того, насколько успешным будет последующее бурение и как изменится наше понимание глубинной модели месторождения. Благоприятный геологический прогноз может стать основанием для строительства на Саркале следующих скважин. И мы ориентируемся на этот сценарий.

— Вы уже выбрали подрядчика по пятой скважине?

— На часть сервисов подрядчики уже определены. Тендер по бурению проходит сейчас.

— Четвертую скважину бурили китайские подрядчики.

— Верно. Компания DQE International. Сейчас их станок находится у другого оператора. Но китайская компания готова продолжить бурение и участвует в новом тендере.

— Ранее «Газпром нефть» проявляла интерес к блоку Топкана. Ваши планы не изменились?

— Мы сохраняем интерес к новым участкам в Иракском Курдистане. Если этот актив будет выставлен на тендер, то мы изучим возможности для участия в нем.

— Вы проявляете интерес к газовому блоку?

— Нам это интересно, потому что на сегодняшний день правительство Курдистана имеет газовую стратегию, связанную с развитием в регионе мощностей по выработке электроэнергии. Газ должен стать топливом для новых энергоцентров. И это реалистичный канал возможных поставок — более очевидный, чем реализация газа в иных направлениях.

— В Курдистане вы являетесь оператором блока Шакал. Есть ли новости по этому проекту?

— Мы завершили все необходимые исследования и анализ геолого-технической информации по блоку Шакал, и пришли к выводу, что ресурсы блока незначительны. Потенциальная разработка месторождения не рентабельна в текущих макроэкономических условиях.

— Ощутили ли вы влияние сделки Опек плюс на проекты в Курдистане?

— На нашей деятельности это не сказалось. «Газпромнефть Мидл Ист» не снижало добычу. Во-первых, потому что не было таких распоряжений от Министерства природных ресурсов Иракского Курдистана. Во-вторых, учитывая премиальное качество нашей нефти и высококонкурентную себестоимость ее добычи, мы являемся одним из наиболее эффективных активов в регионе.

— Планируете ли вы разработку более глубоких пластов Саркалы?

— При бурении скважины Саркала-4 мы провели оценку потенциала нижнего пласта. К сожалению, он не является коммерчески привлекательным. При этом мы также получили геолого-геофизическую информацию по верхним пластам. И сегодня ведем анализ собранных данных, оцениваем перспективность разработки этой части месторождения.

— Но, в теории, эти пласты можно разрабатывать?

— Если подтвердится рентабельный кейс, то мы будем готовы приступить к разработке вышележащих пластов Саркалы.

— Используете ли вы на Саркале какие-то решения, которые перед этим показали свою эффективность в России?

— Мы постоянно задействуем технологии, которые используются в Российской Федерации. Карбонатные коллектора блока Гармиан в чем-то сходны с пластами Пермского края. На нашем проекте трудятся геологи с опытом работы на схожих по условиям участках Приволжского федерального округа. Технология постадийной кислотной обработки, хорошо зарекомендовавшая себя при разработке карбонатных залежей в России, в свое время помогла нам увеличить добычу на скважине Саркала-1 более чем в два раза — с 5,000 до 12,000 баррелей в сутки. На блоке Гармиан мы активно внедряем передовые российские решения, а также применяем инновации со всего мира. Наше месторождение отличается газовым фактором и сверхвысокой температурой пласта, что влияет на процессы подготовки углеводородов. Для решения этой задачи мы задействовали технологию захолаживания нефти, что помогло улучшить качество подготовки нефти на УПН, а так же подготовить газ, который сегодня служит топливом для построенного властями Курдского автономного района Ирака нового энергоцентра.

— «Газпром нефть» планирует коммерциализировать свои технологии и недавно в Дубае представила ряд своих технологий для ближневосточных партнеров. Могут ли технологии, которые вы используете на Саркале, применяться в других регионах Ближнего Востока?

— У нас есть ряд инноваций, которые были успешно опробованы на Гармиане, а в перспективе могут быть тиражированы на другие проекты. В их числе и уже упомянутая технология постадийной кислотной обработки пласта, а также особые подходы к бурению, особые конструкции скважин, методы заканчивания. Внедрение этих технологий, конечно же, будет проводиться с учетом геологии и специфики конкретных участков.

— Технологические партнерства — это один из путей расширения вашей деятельности в регионе, не так ли?

— У нас предусмотрены две ключевые модели развития. Первая — вхождение в новые добычные проекты. Вторая — технологические партнерства. И в Курдском автономном районе Ирака мы готовы двигаться в обоих направлениях, а также коммерциализировать нашу экспертизу, опыт и технологии на рынке нефтесервисных услуг.

— Многие компании выходят из Ирака. Насколько ваши проекты в Курдистане остаются конкурентоспособными в портфеле «Газпром нефти»?

— Насколько нам известно, тенденции к выходу нефтегазовых компаний из Курдского автомного района Ирака не прослеживается. Наоборот, в последнее время работающие в регионе крупные игроки оценивают возможности для расширения своей деятельности здесь.

— Насколько эффективны проекты в Курдистане?

— С точки зрения эффективности Саркала оценивается по одним и тем же критериям, что и российские проекты в портфеле «Газпром нефти». Безусловно, с рентабельностью месторождений на Ямале сможет конкурировать далеко не каждый зарубежный актив. Но при всем при этом маржинальность, которой мы достигли на блоке Гармиан, вполне сопоставима с российскими проектами.

— Сегодня нам никуда не уйти от темы экологии. Ощущаете ли вы влияние зеленой повестки в Курдистане?

— Изначально на старте проекта в вопросах экологии «Газпромнефть Мидл Ист» ориентировался на ведущие мировые практики и российские стандарты, требования которых по ряду вопросов были значительно жестче. Ключевым проектом в области декарбонизации добычи для нас стал запуск в 2021 году газотранспортной системы, по которой попутный нефтяной газ (ПНГ) Саркалы стал поступать в качестве топлива на созданный по заказу Министерства природных ресурсов Иракского Курдистана новый энергоцентр. Мы со своей стороны участвовали в финансировании строительства газопровода и принимали участие в проработке инженерной части проекта. Сегодня 76% ПНГ мы направляем на новую энергостанцию. После выхода объекта на пиковую мощность он будет производить около 165 МВт и станет источником электричества для жителей нескольких провинций Иракского Курдистана.

— Какие требования предъявляются к уровню утилизации ПНГ в регионе?

— В этом году Министерство природных ресурсов Иракского Курдистана постановило, чтобы все нефтегазодобывающие компании к 2023 году полностью потушили факела. Вывод газотранспортной системы для поставок попутного нефтяного газа на новый энергоцентр на полную мощность позволит достичь этой цифры, что обеспечит максимальную экологичность добычи на Саркале.

— Газ вы сдаете в газопровод для выработки электроэнергии. А куда идет нефть с месторождения?

— Нефть с месторождения Саркала доставляется в автоцистернах на приемный пункт Хурмала, расположенный в провинции Эрбиль. Далее нефть транспортируется по экспортному трубопроводу на север Курдистана. Реализацией всей экспортной нефти занимается Министерство природных ресурсов.

— Не считали ли вы рентабельность вывоза с помощью трубопровода?

— Используемая нами схема отгрузки наиболее рентабельна. Ближайшая точка подключения к магистральным нефтепроводам находится на расстоянии около 300 км от Саркалы. С учетом сложного рельефа местности и перепадов высот от 5 до 20 метров строительство такой ветки — по расчетам предыдущих лет — могло бы обойтись до $500 млн. Эта сумма значительно превосходит затраты, которые мы можем понести при вывозе сырья автоцистернами за весь жизненный цикл проекта.

— Если в целом сформулировать, в чем для компании плюсы в работе на Ближнем Востоке?

— Помимо решения производственных и экономических задач, работа на ближневосточном рынке обеспечивает постоянный контакт с ведущими международными нефтяными компаниями, обмен информацией и опытом. Для нас это не только доступ к новым решениям, подходам и технологиям в нефтедобыче, но и демонстрация собственных достижений и доступ к перспективным проектам.

— Есть ли у вас требования по локализации сотрудников?

— По мере развития проекта мы повышаем число местных сотрудников. На начальной стадии основное ядро коллектива «Газпромнефть Мидл Ист» составляли экспаты. Сейчас уже около 70% сотрудников предприятия — курды. И это не предел. В ближайшие годы мы еще поднимем эту планку. По ряду направлений курдские сотрудники уже сменили экспатов и на руководящих позициях. Для повышения уровня локализации специалистов инженерных профессий мы реализовали проект обучения курдских студентов в ведущих технических вузах Москвы и Санкт-Петербурга. Абсолютное большинство выпускников программы сегодня трудоустроены в «Газпромнефть Мидл Ист».

— Вы общаетесь с другими российскими и международными компаниями, работающими в регионе?

— Постоянно. Все участники отрасли достаточно хорошо друг друга знают и находятся в постоянном контакте. Минимум раз в квартал «Газпромнефть Мидл Ист» и другие нефтегазодобывающие компании участвуют во встречах, на которых обсуждаем и текущие вопросы и технологическую повестку. Эти мероприятия проходят при участии Министерства природных ресурсов Иракского Курдистана, которое за последний год провело ряд реформ, которые помогли в решении общеотраслевых вопросов. Активную поддержку Министерства сегодня ощущают все участники отрасли. И это воодушевляет нас запускать новые проекты и продолжать развитие в регионе.

 Пресс-служба ПАО «Газпром нефть»